Животные не только живут рядом с людьми, они прочно вошли в наш мир, они лечат, спасают, помогают и просто украшают быт. Но в трудные времена они заступают на службу и сражаются как настоящие герои. Вспоминая об участии кошек в Великой Отечественной войне, в первую очередь говорят о трагедии блокадного Ленинграда. Именно здесь кошки проявили себя бесценными помощниками людей в борьбе со страшной напастью. Но обо всем – поподробнее.
Содержание статьи
Коты — солдаты в разные времена
Впервые кошки участвовали в военных действиях две с половиной тысячи лет назад, во время войны персов с древними египтянами. В Древнем Египте кошка считалась священным животным, и если египтянин убивал кошку, пусть даже при вынужденных обстоятельствах, его приговаривали к смерти. Вот персы и решили использовать кошек в качестве щитов. Во время атак на врага, воины царя Камбиза всего-навсего несли кошек на руках, и египтяне ничего не могли поделать, поскольку боялись случайно поранить или убить священное животное. Персы легко продвигались вперед, и египтяне не могли помешать им. Несмотря на военные неудачи Древнего Египта, египтяне остались непоколебимы в поклонении кошкам.
Ходили легенды, что древние использовали натренированных каких-то крупных кошек и возили с собой в виде «кошачьей кавалерии». Однако всяким сказкам есть свой предел. А вот во время Первой мировой войны кошки уже по-настоящему «служили» в армии. Кроме своих постоянных обязанностей – истребления грызунов в окопах, — кошки определяли появление в воздухе ядовитых газов и предупреждали о газовой атаке. Химические атаки в то время были весьма популярным у военных оружием массового поражения. В армиях некоторых стран (например, Британии) создавались даже специальные «кошачьи корпуса».
В годы Второй мировой войны, в разных странах ее участницах, было выявлено еще одно важное свойство пушистых питомцев – кошки предсказывали вражеские авианалеты. Именно по поведению кошек – беспокойство, вздыбленная шерсть, беспричинное шипение, а то и простое бегство из дома – люди определяли приближающуюся опасность бомбёжки.
Уже значительно позже, после войны, ученые заметили, и способность кошек предсказывать за несколько суток землетрясения или извержения вулканов. А пока наблюдали за «живыми радарами» и при малейших признаках изменения их поведения, быстро собирались и бежали в бомбоубежища, прихватив с собой четвероного часового. Не известно сколько жизней таким образом спасли кошки, но в газетах того времени таких случаев было описано достаточно много.
Кошка Сэлли
Лондонские газеты писали о кошке Сэлли, которая овладела сложнейшей системой оповещения, используя которую ее хозяин и соседи оказывались в бомбоубежище до того, как начинали падать бомбы.
Сэлли, чувствуя, что приближается опасность и близится налёт, бежала в холл – там висел противогаз. Смышлёная киска становилась на задние лапы и настойчиво била по противогазу передними лапами, а потом бежала к хозяйке, тыкалась ей в руки и царапалась. После всей этой процедуры она мчалась к бомбоубежищу и начинала царапать дверь, как бы описывая всю систему действий, которую необходимо проделать хозяевам. Не забывала Сэлли и о соседях, только когда все оказывались в безопасности, мяукающий спасатель успокаивался.
Эта способность кошек во время войны оказалась настолько ценной, что побудила британцев даже учредить специальную медаль. «Медаль Марии Дикин» — высшая воинская награда Великобритании для животных, учреждённая в 1943 году основательницей благотворительной организации помощи животным PDSA Марией Дикин. Медаль выполнена из бронзы и изображает лавровый венок с надписями «За мужество» (For Gallantry) и «Мы тоже служим» (We Also Serve). Медаль вручалась за храбрость и преданность службе во время военных конфликтов.
Непотопляемый Сэм
Интересная история и «Непотопляемого Сэма» — корабельного кота, служившего в годы Второй Мировой войны на германском линкоре, британском эсминце, а позже на авианосце. Он пережил не только гибель всех трёх кораблей, но и умер на берегу.
Кот чёрно-белого окраса был пронесен матросом на борт германского линкора «Бисмарк». 27 мая 1941 года линкор был потоплен британской эскадрой, причём спаслись лишь 115 человек из 2200. Несколько часов спустя кот, плававший на обломках корабля, был замечен английскими моряками с возвращающегося на базу эсминца «Казак» и взят на борт. Не зная настоящего имени кота, английские моряки дали ему прозвище Оскар. После гибели «Казака» кот получил от англичан прозвище «Непотопляемый Сэм» и был перенесён на авианосец «Арк Ройял».
Однако вскоре авианосец, возвращаясь с Мальты, был торпедирован немецкой подводной лодкой. Попытки взять на буксир тонущий корабль вновь оказались бесплодными, и «Арк Ройял» затонул в 30 милях к востоку от Гибралтара. Однако все до единого моряки и лётчики, а с ними и Сэм, были спасены подошедшими на помощь судами. После гибели авианосца решено было оставить кота на берегу. Сэм некоторое время жил в канцелярии генерал-губернатора Гибралтара, но вскоре был отправлен в Великобританию, где и встретил окончание войны в Белфасте. Непотопляемый Сэм умер на берегу в 1955 году.
Пастельный рисунок героического кота, выполненный художницей Джорджиной Шоу-Бейкер, хранится в Национальном морском музее в Гринвиче.
Коты блокадного Ленинграда
Когда в северной столице, блокированной немецкими войсками, начался страшный голод, вслед за последними остатками продуктов питания пришла очередь домашних животных. Стали отлавливать собак, затем принялись за кошек. В этих страшных условиях жители Ленинграда не брезговали даже крысами, мышами, воробьями. Известно даже и о случаях поедания человеческого мяса.
Понятно, что практически все ленинградские кошки были съедены. Подавляющее большинство собак и кошек в городе были съедены уже зимой 1941-1942 гг. Редко какой человек в условиях тотального голода мог найти в себе силы сдержаться и не съесть своего или, тем более, чужого домашнего питомца. Но и те кошки, кто не был съеден, умирали от голода и болезней.
Пропали с ленинградских улиц и бродячие, бездомные кошки. За ними тоже охотились жители города. Воспоминания блокадников рассказывают о том, что всех городских кошек и котов ждала весьма незавидная участь. На людей, которые не съедали своих питомцев, смотрели с восхищением – не каждый мог удержаться от соблазна попробовать мяса в ситуации, когда было практически невозможно достать даже хлеба.
Согласно распространенной истории, единственным «коренным» ленинградским котом, которому посчастливилось пережить блокаду, был кот Максим, живший в семье Володиных вместе с попугаем Жаком. Однажды кот Максим проник в клетку к попугаю, но не съел птицу, а улегся спать рядом, стараясь согреться. Попугаю все же пережить суровые условия блокады не удалось – он умер, а кот Максим не только дожил до окончания блокады и до Победы, но прожил еще очень долго и умер спустя 12 лет после окончания войны, в 1957 году. Ему было двадцать лет – весьма почтенный для кота возраст. Смотреть на Максима водили целые делегации школьников – всем было интересно увидеть уникального ленинградского кота, пережившего страшные дни блокады.
Однако исчезновение кошек с ленинградских улиц сразу же породило новую страшную проблему – в городе стали плодиться крысы. Лишившись естественных врагов – уличных кошек и собак, крысы почувствовали себя крайне вольготно. Тем более, что пищи для них хватало – их вполне устраивали трупы людей, погибших или умерших от голода и болезней, не брезговали крысы и своими собственными сородичами – из других стай, ослабевшими, ранеными или павшими.
Постепенно улицы Ленинграда превратились в магистрали для передвижения серых хвостатых зверьков. Появление огромных полчищ крыс создало серьезную угрозу и без того крайне напряженной эпидемиологической ситуации в городе. Известно, что эти грызуны являются переносчиками опаснейших заболеваний, особенно в таких условиях, когда люди истощены голодом, болеют, в городе много трупов.
К тому же полчища крыс стали проникать на мельницу, где мололи муку для горожан, в хранилища скудного продовольствия. Эти обстоятельства заставили ленинградское руководство серьезно задуматься о том, что же делать с новой напастью. Все методы борьбы с крысами, которые пытались попробовать городские власти, не помогали. И тогда, как гласит легенда, которую пересказывают многие поколения ленинградцев, на помощь пришли … кошки.
Именно кошки – наиболее эффективные в истории природы и человеческих обществ крысоловы. Не зря кошек обожествляли в Древнем Египте, где, как известно, проблема защиты огромных амбаров – зернохранилищ от грызунов стояла очень остро. Если в природной среде крысам противостоят многочисленные дикие звери – от змей, крупных ящериц, хищных птиц до куньих, кошачьих, псовых, то в городской среде у крыс два главных врага – кошки и собаки, причем кошки «интересуются» крысами несравнимо больше, чем собаки.
Своих кошек в северной столице к этому времени уже не было. Поэтому из Ярославля, где была особо многочисленна популяция дымчатых котов – отменных крысоловов, ленинградские власти решили выписать четыре вагона котов и кошек. Конечно, скорее всего «четыре вагона кошек» — это самая обычная городская легенда, но то, что котов в послеблокадный Ленинград привезли именно из Ярославля – абсолютная правда.
Прибывших из Ярославля котов, прежде всего, раздали на продовольственные склады города, а оставшихся прямо на перроне стали раздавать всем желающим – опять же, если верить городской легенде. Некоторые предприимчивые люди сразу же «просекли фишку», как сказали бы сегодня, и стали продавать котов и кошек другим ленинградцам – по весьма серьезным ценам.
Многие покупали, потому что после войны, когда относительно нормализовалась ситуация с питанием, главной целью стало избавление от грызунов. Цены на котов выросли до 500 рублей – это были очень ощутимые по тем временам деньги. Тем не менее, находилось много желающих приобрести домой кота или кошку. Люди отдавали последнее, только бы завести у себя пушистого зверька, способного стать надежным защитником от грызунов. Многие привезенные в Ленинград коты и кошки погибли во время борьбы с крысами, поскольку продовольственные склады города действительно кишели грызунами и справиться с ними кошки могли с трудом.
Разумеется, привезенных из Ярославля котов не хватило на нужды огромного Ленинграда, во время блокады полностью лишившегося своих усатых и хвостатых крысоловов. Поэтому городским властям пришлось искать дальнейшие пути возвращения в город котов. Обратили внимание на города Сибири, которые и сами были готовы помочь северной столице в борьбе с последствиями жестокой блокады.
Жители сибирских городов собирали котов в помощь ленинградцам, многие даже отправляли своих домашних любимцев. Например, в одной Тюмени, по некоторым данным, собрали до 238 кошек и котов. Примерно такие же количества животных предоставили и другие города Западной и Восточной Сибири. Так в Ленинград прибыла очередная партия отменных крысоловов.
В память о том, что коты и кошки сделали для города, в 2000 году в Санкт-Петербурге на доме № 8 по Малой Садовой установили бронзовую скульптуру кота Елисея, а напротив, на доме № 3, изваяние его подруги — кошечки Василисы.
Считается, что если забросить монетку на постамент Елисею, то будет вам счастье, радость и удача. По легенде в предрассветные часы, когда улица пуста, а вывески и фонари горят уже не так ярко, то можно услышать, как бронзовые кисы перемяукиваются.
Еще один памятник кошкам блокадного Ленинграда был установлен у метро «Озерки» по улице Композиторов, 4. Несмотря на печальный повод, кот выглядит позитивно и дружелюбно, как и положено уважающему себя коту.
А в Тюмени в 2008 году в память о кошках спасших послеблокадный Ленинград от крыс, был открыт «Сквер Сибирских кошек».
Двенадцать скульптур кошек и котят, вылитых из чугуна и покрытых специальной золотистой краской подтверждают высказывание – «Никто не забыт, ничто не забыто»…
Тюменские, омские, новосибирские коты начали службу по защите от грызунов коллекций Эрмитажа и других ленинградских музеев. Всего в Ленинград после снятия блокады было завезено не менее пяти тысяч котов. Они сразу же приступили к ловле крыс и вскоре проблема, с которой не могли справиться городские власти, исчезла сама собой. До сих пор в Эрмитаже живет большое количество котов – потомков тех послевоенных сибирских крысоловов.
Кстати, коты в Эрмитаже появились задолго до войны и даже до революции. Еще в XIX веке коты были поселены во дворце с целью борьбы с крысами и мышами. К 1917 году в Эрмитаже проживало до 600 котов и кошек. Во многом, именно благодаря их присутствию удалось сохранить от мышей и крыс уникальные коллекции. Конечно, в самые голодные дни блокады эрмитажевских кошек и котов поели, но как только блокада была прорвана, на службу в Эрмитаже вновь заступили пушистые крысоловы.
Легенда о коте — «слухаче»
В литературе широко описаны заслуги ленинградского кота-«слухача» — Васьки, по крайне мере бойцы его так называли. Он жил при одной из зенитных батарей под Ленинградом. Отощавшее и злое животное привез из блокадного города старшина расчета. Благодаря своему кошачьему чутью и, по всей видимости, горькому опыту, Васька умел заранее предсказывать не только очередной налет немецкой авиации, но и направление атаки. Сначала он бросал свои дела, настораживался, поворачивался правым ухом в сторону грядущего налета и вскоре бесследно исчезал. При этом на советские самолеты кот никак не реагировал.
Довольно быстро зенитчики научились использовать поведение кота для успешного отражения атак. Ваську зачислили на довольствие, а к нему приставили солдата, чтобы тот немедленно сообщал командиру батареи, как только кот начинал вести себя соответствующим образом.
Кошки в Великую отечественную войну спасшие наибольшее количество человеческих жизней, были удостоены специальной награды. Специально для них была учреждена медаль «Мы тоже служим Родине», которая считается самой почетной в зверином мире. Правда, кошачьих жизней она, к сожалению, не возвращала…
Вот такие они котики-герои. Казалось бы, такое маленькое, теплое, уютное животное, а внесло свой вклад в историю многих лет.
